Почти аресты, копы Нью-Йорка, листики и шкурки змей
«Индустрия с простым лицом» продолжает делиться своими историям о том, какая мода и работа в ней реальная, а не мифическая. В этом искрометном рассказе Елизаветы Буйновой, fashion-рекрутера, экс-дизайнера акссесуаров в Ann Demeulemeester, AF Vandevorst и Proenza Schouler и автора тг-канала shoes&drinks прекрасно вообще все. Поскорее скрольте ниже, спойлеры вы уже видели в заголовке
На самом деле меня почти арестовали дважды. Оба раза — в Нью-Йорке, когда я работала в Proenza Schouler, и оба раза по достаточно дурацким причинам. Это суперзабавные истории: когда за столом или в баре у нас заканчиваются темы для разговоров, или попадается какая-то разношерстная компания, которую надо развлечь, я всегда про них вспоминаю вспоминаю.
Для показа сезона осень-зима 2016 у наших креативных директоров была идея сделать особенные серебряные украшения. Изначально мы хотели их, конечно, продавать, но, к сожалению, задумка получилась достаточно сложной в исполнении. Поэтому это были только подиумные варианты. Дизайнеры хотели сделать кольца, которые бы полностью повторяли своей формой настоящие листья: то есть взятые с кустов, отлитые в металле и далее. Подобный опыт уже был, они проворачивали подобную штуку с орхидеей. Но тогда работу взял на себя мастер, который долго и кропотливо этим занимался. А идея с листьями и кольцами, естественно, нам пришла буквально там за пару недель до шоу.
Помню, как моя коллега и, сегодня, очень близкая подруга из Польши с достаточно ярким восточноевропейским акцентом обзванивала все мастерские в Нью-Йорке, спрашивая, могут ли они покрыть металлом живое существо. То есть она не могла точно выразить мысль про только что сорванный листик, настоящий, и можно ли его покрыть серебром. В итоге мы потом нашли способ, как осуществить задумку самим. У меня в процессе началась страшная аллергия на реагенты: руки чесались, на них были раны. Но где же мы раздобыли эти листики?
Я пошла в парк недалеко от Union Square, потому что мне хотелось, во-первых, прогуляться. Весь день мы сидели в офисе, иногда хотелось пройтись. Была зима, декабрь, накануне снежного шторма «Джонас». Он стал сильнейшим, и все его страшно боялись. Иду я, значит, по парку, с музыкой, там кусты обдираю, один за одним. И тут ко мне подходит парочка каких-то парк-рейнджеров. И обращаются: «Мисс!» А я музыку слушаю, пританцовываю, у меня все клево.
История первая
Для показа сезона осень-зима 2016 у наших креативных директоров была идея сделать особенные серебряные украшения. Изначально мы хотели их, конечно, продавать, но, к сожалению, задумка получилась достаточно сложной в исполнении. Поэтому это были только подиумные варианты. Дизайнеры хотели сделать кольца, которые бы полностью повторяли своей формой настоящие листья: то есть взятые с кустов, отлитые в металле и далее. Подобный опыт уже был, они проворачивали подобную штуку с орхидеей. Но тогда работу взял на себя мастер, который долго и кропотливо этим занимался. А идея с листьями и кольцами, естественно, нам пришла буквально там за пару недель до шоу.
Помню, как моя коллега и, сегодня, очень близкая подруга из Польши с достаточно ярким восточноевропейским акцентом обзванивала все мастерские в Нью-Йорке, спрашивая, могут ли они покрыть металлом живое существо. То есть она не могла точно выразить мысль про только что сорванный листик, настоящий, и можно ли его покрыть серебром. В итоге мы потом нашли способ, как осуществить задумку самим. У меня в процессе началась страшная аллергия на реагенты: руки чесались, на них были раны. Но где же мы раздобыли эти листики?
Я пошла в парк недалеко от Union Square, потому что мне хотелось, во-первых, прогуляться. Весь день мы сидели в офисе, иногда хотелось пройтись. Была зима, декабрь, накануне снежного шторма «Джонас». Он стал сильнейшим, и все его страшно боялись. Иду я, значит, по парку, с музыкой, там кусты обдираю, один за одним. И тут ко мне подходит парочка каких-то парк-рейнджеров. И обращаются: «Мисс!» А я музыку слушаю, пританцовываю, у меня все клево.
Proenza Schouler осень-зима 2016/17
Я их даже особо не слышу и слушаю. «Ну, парк-рейнджеры и парк-рейнджеры», — подумала я. Они уже подошли, тычут в плечо.
— Мисс!
— Чего?
— Что вы делаете?
— Собираю листики.
— Для чего?
— Для проекта. Я студентка арт-школы.
— Empty your pockets, — говорит рейнджер. А у меня все листики в покетах, конечно же, — empty your pockets now. Don't move and empty your pockets.
Я такая, *****, что за страна, почему я даже не могу листики нарвать. В общем, у меня с ними была разборка, и когда мне сказали «Don't move and empty your pockets, and we will call the police», я, честно говоря, немножко ошалела. Мы с ними как-то договорились, что они не будут звонить в полицию. Я все повторяла и объясняла, что я студентка арт-школы, потому что мне не хотелось говорить, что работаю в Proenza Schouler. По итогу оказалось, что листики — это property парков и city of New York. Обдирать их нельзя.
И еще вот, что вспомнила. Когда я поняла, что моя легенда с арт-школой не работает, я сказала: «Вообще-то я просто веган, гринписовец, и я хочу защитить листья от «Джонаса», который завтра стукнет, и все замерзнет.
— Мисс!
— Чего?
— Что вы делаете?
— Собираю листики.
— Для чего?
— Для проекта. Я студентка арт-школы.
— Empty your pockets, — говорит рейнджер. А у меня все листики в покетах, конечно же, — empty your pockets now. Don't move and empty your pockets.
Я такая, *****, что за страна, почему я даже не могу листики нарвать. В общем, у меня с ними была разборка, и когда мне сказали «Don't move and empty your pockets, and we will call the police», я, честно говоря, немножко ошалела. Мы с ними как-то договорились, что они не будут звонить в полицию. Я все повторяла и объясняла, что я студентка арт-школы, потому что мне не хотелось говорить, что работаю в Proenza Schouler. По итогу оказалось, что листики — это property парков и city of New York. Обдирать их нельзя.
И еще вот, что вспомнила. Когда я поняла, что моя легенда с арт-школой не работает, я сказала: «Вообще-то я просто веган, гринписовец, и я хочу защитить листья от «Джонаса», который завтра стукнет, и все замерзнет.
Вообще не хотелось, чтобы где-то на Page Six появилось , что ассистент Proenza Schouler собирает листики в парке непонятно для чего
Процесс превращения property парков и city of New York в подиумные украшения
История вторая (тоже про работу в Proenza Schouler)
Когда ты работаешь в дизайн-команде, ты обычно занимаешься всякой творческой ***ней, кроме серьезной работы в Excel, звонков по телефону и дизайна. Какой? Например, я много чего красила из баллончика. Я перекрашивала каблуки перед показами. Я перекрашивала сумки и украшения. Много чего зашивала и укорачивала. Делала все. Но именно баллончик был моей страстью. Запрос об изменении цвета обуви всегда мой: баллончиком ли или специальными красками. Лиза изгваздается, но покрасит.
Тогда мы много работали с экзотической кожей, поэтому я умею ее растамаживать, таможить, отправлять питона, аллигатора куда угодно, в какой угодно штат, даже в Калифорнию, куда вообще запрещено все это отправлять. Я мастер таможни. И однажды нам захотелось посмотреть, как экзотика будет смотреться в градиенте.
Обычно я красила что-то баллончиком на лестничном пролете. Мы работали на шестом или восьмом этаже, уже и не вспомню. Наши соседи стали жаловаться, что вонь стоит реально несусветная. Претензия понятна. Красила я это все без респиратора. Безопасность? Зачем она нам нужна? Это не про нас. Поэтому пошла я красить кусочки змеиных шкурок в градиент, баллончиком, не на лестницу, а на один из перекрестков Бродвея. У нас офис был там, я приметила на улице лавочку.
Очередной проект студентки арт-школы Елизаветы Буйновой
Дело в том, что использовать баллончик на улицах Нью-Йорка запрещено. Из-за вандализма в том числе. Для использования краски необходимо разрешение. Мне закон не писан: во-первых, я этого не знала. Я из страны, где можно было все, а до этого жила в Италии, в Берлине, в свободных городах.
Стою, крашу шкуры змей. Просто напомню, что я не бумажку крашу, а шкуры змей, на которые так-то у меня имелся таможенный документ. Ко мне подходят два полицейских и говорят: «А что вы тут делаете?» Я, уже наученная опытам общения с представителями власти США, завожу свою проверенную историю о том, что это мой арт-проект. Какую пургу я только не несла. Это мой протест, художественное высказывание!
Говорить, что я из Proenza Schouler, было нельзя. Просто гнула свою линию. Они проверили мои документы, спросили, осознаю ли, что это все нелегально. Даже предлагали съездить с ними в участок. В общем, спустя 45 минут нашего общения они меня отпустили. Это моя вина: нужно было найти уголок поукромнее, чем перекресток Бродвея, чтобы покрасить шкурки. В офис я принесла парочку своих разноцветных кожаных арт-проджектов, коллеги поинтересовались, где я была. Я ответила, что меня чуть не арестовали в очередной раз. Все посмеялись, да и забыли.
Стою, крашу шкуры змей. Просто напомню, что я не бумажку крашу, а шкуры змей, на которые так-то у меня имелся таможенный документ. Ко мне подходят два полицейских и говорят: «А что вы тут делаете?» Я, уже наученная опытам общения с представителями власти США, завожу свою проверенную историю о том, что это мой арт-проект. Какую пургу я только не несла. Это мой протест, художественное высказывание!
Говорить, что я из Proenza Schouler, было нельзя. Просто гнула свою линию. Они проверили мои документы, спросили, осознаю ли, что это все нелегально. Даже предлагали съездить с ними в участок. В общем, спустя 45 минут нашего общения они меня отпустили. Это моя вина: нужно было найти уголок поукромнее, чем перекресток Бродвея, чтобы покрасить шкурки. В офис я принесла парочку своих разноцветных кожаных арт-проджектов, коллеги поинтересовались, где я была. Я ответила, что меня чуть не арестовали в очередной раз. Все посмеялись, да и забыли.
ЕЩЕ НЕМНОГО ТЕКСТОВ